Не мыслимые смыслы

Senses that realize themselves besides thinking

Реут Д.В., д.э.н., доц., доцент Московского государственного гуманитарного университета имени М.А. Шолохова, доцент Московского государственного технического университета им. Н.Э. Баумана.

Dr. Reut D.V., professor in Sholokhov Moscow State University for the Humanities, professor in Moscow State Technical University named after N.E. Bauman.

Авторский листок

Реут Дмитрий Васильевич – доктор экономических наук, доцент, профессор Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова, профессор кафедры экономики и организации производства Московского государственного технического университета им. Н.Э Баумана.

Аннотация

Первоисточником смыслов является не язык, а управление, предшествовавшее появлению языка в ретроспективе естественной истории. Эта гипотеза позволяет придать категории смысла расширенное толкование: смысл есть отсылка от некого феномена, принадлежащего области реальности, условно принимаемой нами за исходную, к приписываемой ему (под диктатом ситуации, складывающейся в пределах более широкого фрагмента реальности) сущности. На основе расширенного представления о смысле выясняется возможность возникновения и функционирования таких смыслов вне человеческого сознания и мышления. При этом результаты классических исследований смыслов, принадлежащие сферам лингвистики и логики, не подвергаются сомнению.

Annotation

The primary source of senses is not language but control. It preceded the language in Naturalis Historia retrospective. This hypothesis allows supplying the category of sense with expanded interpretation. Sense is a sending from some essence belonging to one area of reality, to derivative essence from it – the essence belonging to some wider area of reality. So possibility and functioning of such senses outside of human consciousness and thinking becomes clear. Thus results of classical researches of senses, belonging to linguistics and logic, aren't called in question.

Ключевые слова: прогресс, равновесие, мышление, леи, социальный институт, демография, прокреация

Keywords: progress, balance, thinking, ley lines, social institute, demography, procreation

Преамбула

В заглавии статьи читатель вправе увидеть парадокс. В самом деле, если нечто не может быть помыслено, то, спрашивается, как это нечто может быть описано? Естественно – никак. Ведь текст есть продукт мышления, даже если он фиксирует спонтанный поток сознания. Ведь мы полагаем, что наше сознание состоит из структур, сформированных процессом мышления [1], да и язык формируется не без участия мышления.

Поэтому уместно пояснить позицию автора. Не покушаясь на очевидности, автор всего лишь предлагает в данной статье результаты апостериорного исследования процессов возникновения и функционирования смыслов, которые (процессы) протекали и, возможно, продолжают протекать без участия мышления т.е. независимо от него. В этой связи представляется существенным английский вариант заглавия: «Senses that realize themselves besides thinking ». Продумывался еще вариант заглавия «Senses that are realized besides thinking».Заметим, что русский вариант заглавия позволяет избежать трудного выбора между активом и пассивом в отношении функционирования смыслов.

Расширение представлений о смысле

Читателю, должно быть, знакомы многочисленные определения смысла, представленные в трудах исследователей последних столетий начиная с Г. Фреге [27] и включая Г.П. Щедровицкого [28]. Однако, они, как правило, ограничены рамками формальной логики, лингвистики и других продуктов мышления. Нам же представляется важным выйти за эти рамки, чтобы попытаться достичь истоков смыслообразования, выявить исходные обстоятельства рождения смыслов.

В одном из неканонических переводов Библии мы читаем: «В начале был Смысл (греч. λόγος), и Смысл был у Бога, и Смысл был Бог… [2, 1:1. В церковнославянском переводе Библии смыслом (лат. prūdentia) именуется то, что в синодальном переводе обозначено разумом (Иез.28:4), а в «Толковой Библии» под редакцией А.П. Лопухина – «славой» [25]. Заметим, что терминологические сопоставления разноязычных вариантов текстов, касающихся обсуждаемой области, наредкость многозначны. Но даже независимо от этого мы не готовы углубляться в богословский дискурс.

Мы полагаем более перспективной псевдогенетическую реконструкцию феномена смысла в пространстве естественной истории. Пространство предлагаемой реконструкции мы простираем за пределы мира мыслящих существ, но ограничиваем его пределами животной и, возможно, растительной жизни.

Исходное направление поиска представлений о смысле, позволяющее нащупать путь к освобождению от имплицитных ограничений формальной логики и лингвистики, найдено нами в источнике, не пользующемся в настоящее время научным авторитетом, а именно – в…Википедии. Ориентировка выглядит следующим образом: «смысл — сущность феномена в более широком контексте реальности» [23]. Конечно, эта ориентировка порождает вопросы. Прежде всего – «…в контексте, более широком…», чем что? Ответа на этот вопрос авторский коллектив Википедии дать не удосуживается. Однако данная фраза может служить отправной точкой для конструирования интересующих нас представлений. Перейдем к заявленному конструированию в соотнесении с ориентировкой «Википедии».

Всегда можно выстроить ряд контекстов реальности, различающихся по масштабу, т.е. по размеру или по количеству различаемых исследователем элементов, которые этот контекст охватывает. В выстраиваемый ряд мы вольны включить, по крайней мере, один контекст реальности, более широкий, чем подразумеваемое, но не артикулированное Википедией «нечто».

Поясним теперь термин «контекст». «В методологии науки контекст понимается как отдельное рассуждение, фрагмент научной теории или теория в целом» [26, С. 275]. Тогда, транспонируя эту квалификацию за границы теоретических представлений в описываемую этими представлениями реальность, под отдельным контекстом реальности мы будем понимать фрагмент глобальной реальности, про который мы пока можем лишь сказать, что он в некоторой степени освоен живыми существами. При этом смысл представляет собой отсылку от некого феномена исходного фрагмента реальности к пере-приписываемой этому феномену (под диктатом ситуации, складывающейся в пределах более широкого фрагмента реальности) сущности.

Важно отметить, что упомянутое в выделенном определении приписывание может иметь статус апостериорности. Т.е. мыслящий исследователь может приписывать феномену тот или иной смысл уже после того, как феномен реализован и упомянутый отсылки осуществлены. Возможно, исследователь делает это миллионы, миллиарды лет спустя. Откуда же он получает сведения для своих умозаключений и насколько можно им доверять? Смыслообразование в сфере лингвистики мы оставляем за рамками настоящей работы, поскольку ему посвящена обширная библиография. Для исследователя же истоков смыслообразования вне границ лингвистики фактический материал поставляют палеонтология (в составе палеозоологии и палеоботаники), археология, культурная антропология и другие науки, собирающие, изучающие, сопоставляющие материальные следы ушедших эпох. Доверять свидетельствам упомянутых наук можно настолько, насколько фиксируемые ими факты являются массовыми. Естественный отбор тщательно очищает их свидетельства от случайностей.

Образно говоря, широко понимаемый смысл – это «портал между мирами». Пространством существования смысла оказывается более широкая область реальности, чем исходная – внешний обвод «матрешки», состоящей из двух «миров»: упомянутого исходного, а также – более широкого фрагмента глобальной реальности, границы которого определяются ситуативно. Забегая вперед, отметим, что главную роль в формировании подобных «матрешек» играет класс ситуаций понимаемого в широком смысле управления.

Функция механизма смыслообразования есть трансформация (пере-приписывание) сущности феномена. Зачем же живым существам (животным, растениям) понадобились такие трансформации (отсылки)? Каким образом они осуществляются и/или осуществлялись? И не занимается ли человек (например, автор статьи) трансформацией сущностей сверх необходимости?

Чтобы подойти к ответам на эти вопросы, сменим ракурс рассмотрения с «микро-биологического» на ноосферный. Мы понимаем, что, задавая такую растяжку, мы провоцируем вопросы о месте человека как биосоциального существа в системе научных предметов, его роли и перспективах в общей эволюции биосферы [21]. Но бывают же ансамбли проблем, взыскующие совместного рассмотрения.

К истокам управления

В работе [19] изложены начала теории управления крупномасштабными системами, названного автором «изономическим»[2]. Предельным случаем крупномасштабной системы является глобальная система. Структура глобальной системы начала складываться в пределах естественной истории и бурно продолжила этот процесс на протяжении истории человечества. В составе этой системы (в ныне существующем виде) можно выделить – в порядке нарастания масштаба – слои экономических, социальных, прокреационно-демографических[3] и экологических подсистем[4]. В каждом слое преобладают характерные для него процессы, которые могут управляться специфическими инструментами. Существуют также динамично изменяющиеся взаимные влияния протекающих в упомянутых слоях процессов, что позволяет говорить о совокупности этих слоев как о единой колебательной системе[5].

С другой стороны, непостоянство и относительная слабость этих взаимодействий позволяют современному человеку на небольших временных интервалах изучать, планировать и реализовывать хозяйственно-экономическую, социальную, прокреационно-демографическую, экологическую практики независимо – пока кумулятивный эффект взаимных влияний не заставит сменить парадигму.

Согласно введенному в [19] определению, крупномасштабной является система, включающая в свой состав организованности (подсистемы), принадлежащие более чем одному из четырех вышеупомянутых слоев.

В настоящее время попытки человека управлять развитием крупномасштабных систем далеко не всегда успешны. Это не удивительно: человеку трудно удерживать в сознании массу процессов, одновременно протекающих в них, особенно – в отсутствие системы теоретических представлений (а, следовательно, и управленческих технологий!), охватывающих одновременно экономику, социологию, демографию, экологию и т.д. Конфигуратор необходимых представлений может быть, по нашему мнению, создан при помощи общей методологии управления, однако формат статьи не позволяет развернуть здесь данный тезис в полном объеме. Заметим только, что управление (как предмет упомянутой общей методологии) выступает в виде реализуемых последовательно-параллельно как в ситуативном, так и, возможно, в стратегическом залогах – активности, деятельности, системомыследеятельности над предметной активностью, предметной деятельностью, предметной системомыследеятельностью. А сама общая методология управления есть системомыследеятельность над управлением.

Пока же значительная часть откликов управляемой (возмущаемой?) крупномасштабной системы выходит за рамки понимания управленца любого уровня. В этом случае трудно говорить об осознанном управлении.

Идея апостериорного рефлексивного выхода за границы сознания и мышления позволяет сопоставить этот класс процессов с процессами, протекавшими в мире живого до появления homo sapiens – носителя феноменов мышления и сознания (см. заглавие статьи).

В предисловии к русскому изданию книги У. Росса Эшби «Введение в кибернетику» [11, с. 5] академик А.Н. Колмогоров пишет: «С давних времен известны аналогии между: а) сознательной целесообразной деятельностью человека; б) работой созданных человеком машин; в) различнейшими видами деятельности живых организмов, которые воспринимаются как целесообразные, несмотря на отсутствие управляющего ими сознания».

А вот еще одно замечание, которое можно интерпретировать как ориентировку во временных масштабах для дальнейших исследований: «некоторые теоретики менеджмента прямо выходят на утверждение, что производство и организация представляют собой формы жизни, мало чем отличающиеся от биологических» [20, с. 17].

Так «микро-биологическая» и ноосферная крайности сходятся, и наша социобиологическая сущность оказывается в эпицентре этого столкновения.

Социобиологический экскурс

Сходство процессов управления в биологических и крупномасштабных системах состоит в том, что то и другое осуществляется за пределами непосредственного осознания. Первое – по определению («дообщественные формы социальности» [17, с. 5]), второе – по факту (введем термин: постобщественные формы социальности). В поисках общих «начал» управления мы выходим за рамки социальной истории и, находясь в пространстве истории естественной, обращаемся к данным социобиологии. Социальное поведение сформировалось в процессе эволюции живого мира динамическими стереотипами, которые в значительной степени задаются управлением.

«Впервые идея биосоциальной эволюции, оформившаяся в качестве научной проблемы, возникла во второй половине XIX в. Она родилась на стыке сразу трех научных направлений: эволюционного учения Дарвина, социологии Конта и Спенсера и сравнительной психологии… Социология, в особенности эволюционная социология Спенсера, с первых шагов своего развития выступила теоретическим основанием для представлений о естественных корнях социальности человека, корнях столь глубоких, что законы органического мира признавались действующими и в обществе» [17, с. 4].

Управление в животном мире есть инструмент внутривидовой и межвидовой борьбы за выживание. Последняя предполагает с первого же вздоха вновь родившегося существа разнообразные формы кооперации, при которой ситуативно управляющей может оказываться как более сильная особь (вожак стаи, контролирующий ее движение, раздел добытой пищи), так и более слабая особь (птенец, требующий корма от родителей).

Управление в животном мире

Управление возникло и оформилось как феномен, связанный с освоением животными знаковых функций (порождение смысла знака есть предмет настоящей статьи). Биологи наблюдают развитое управление в брачном поведении животных, выведении потомства, охране территории, при объединении в «сверхорганизмы» (рой, стая, муравейник).

Что есть управление в животном мире? Прежде всего - феномен, обусловивший и в дальнейшем обеспечивающий социальность поведения животных. Много внимания изучению этого явления уделил лауреат Нобелевской премии Н. Тинберген [24].

Введем определение. Управление в животном мире есть аспект взаимодействия, породивший и поддерживающий локальную либо региональную социальную среду и позволяющий управляющему животному использовать ресурсы социально обусловленной ситуации управления для получения неосознаваемой им (ввиду отсутствия развитого сознания у животного), но объективно выявляемой в процессе эволюции пользы – для себя, группы и/или вида.

Подчеркнем: по нашему мнению социальной средой является то, что в первую очередь позволяет членам социума осуществлять разнонаправленное ситуативное управление действиями друг друга. Управление в мире живого неразрывно связано с социальностью. Таким образом, широко понимаемая социальная среда возникла гораздо раньше «мира техники, городов и спутников, Леонардо да Винчи и Чайковского…» [21, С. 8].

Понятие пользы включает в качестве главного компонента репродуктивный успех особи, группы, вида. Управленческие стереотипы, не эффективные в отношении такого рода пользы, канули в Лету под давлением естественного отбора.

Социальная среда, возникшая в мире живого как условие и одновременно результат массового осуществления актов управления, явилась необходимым условием формирования высших приматов и самого человека. Как известно, возникновение мышления многократно ускорило развитие социальных аспектов его носителя – homo sapiens. Принятое в современном научном дискурсе резкое отграничивание мира животных от мира людей [22] мы полагаем в значительной степени реакцией на колоссальную разницу темпов процессов развития, характеризующих эти миры. Напомним лозунг эволюционистов:« natura nonfacit saltus»[6]. При этом, добавим мы, природа не стесняется менять темпы при накоплении предпосылок. То, что именуется революцией или взрывом, являет при укрупнении масштаба временной шкалы обычную для известных науке макрообъектов динамику. Так, важную роль в рассматриваемом ускорении развития сыграло массированное воздействие человека на некоторые (прежде всего пространственные и физические) характеристики среды своего обирания. Однако, как мы пытаемся показать, не все значимые аспекты этой среды осознаны в приличествующей человеку разумному степени. Таков социально-управленческий аспект интегральной динамической среды, последовательно породившей животного, высшего примата, человека и симультантно, «бесшовно» порождаемой соответственно животным, высшим приматом, человеком.

Как происходит управление в животном мире? Экземпляры, привлекающие своим поведением (перерастающим в процессе эволюции в реализацию знаковых функций) полезных сородичей (родителей, брачных партнеров) или отпугивающие врагов (соперников, конкурентов, хищников), получают сиюминутные или отсроченные преимущества в жизнедеятельности (своей, группы и/или вида). Птенец, разевающий клюв, управляет поведением родителей, заставляя их искать и доставлять ему корм. Самец трехиглой колюшки принимает вертикальное угрожающее положение, отпугивая соперников от охраняемой территории [24, с. 17 – 22] и т.д.

Знак как инструмент управления

Определенные аспекты поведения животных – разевание клюва, принятие вертикального положения – играют роль знаков, имеющих смысл управляющих сигналов. Мы утверждаем, что управление (и инструментализирующее его знаковое поведение) в животном мире появилось в отсутствие мышления, закрепилось и усовершенствовалось посредством естественного отбора в эволюционном временном горизонте (в «длинном» времени). Вслед за управлением и под его влиянием на пути эволюционного отбора в процессе становления человека возникли такие производные жизнедеятельности как мышление, деятельность, мыследеятельность (как осмысленное единство мышления и деятельности) [28], жизнемыследеятельность (как осмысленное единство мышления, деятельности и жизнедеятельности [18]), рефлексия, межпредметная дисциплина «общая методология» и другие организованности эманаций субстрата жизнедеятельности.

Мы не можем согласиться с А.А. Богдановым, полагавшим (в связи с поисками истоков языка), что деятельность в человеческой истории предшествовала управлению [3, Кн. 1, с. 80]. Как показано выше, управление возникло по крайней мере уже в процессе развития жизнедеятельности животных.

Есть основания полагать, что оно возникло даже раньше. Ботаники доказали существование социальных растений. Социальные общности составляют заросли папируса, сфагновые болота [7, с. 174], колонии гриба-слизевика [5, с. 58 – 69]. Социальность невозможна без координации активности входящих в общность единиц, которая достигается ситуативным управлением. Выделение растениями, грибами определенных химических веществ либо некие иные проявления их активности, имеют для их соседей смысл управляющих сигналов (см. заглавие статьи). Смысл есть главный аспект управленческого акта. Феномен смысла возник вместе с управлением задолго до человека и таких его атрибутов, как мышление, логика, дискурс и т.п.

С возникновением мышления реализовался новый уровень развития биосферы. Становящийся человек получил возможность модифицировать и закреплять «полезные» формы поведения в социальном временном горизонте (в «коротком» времени). Возникло новое поколение знаков, рассчитанных на осознавание их смысла. Оно значительно расширило репертуар особи, занимающей управляющую позицию в стае человекообразных обезьян и их потомков. В животном мире существуют интересные пограничные формы знаковых систем, например, у дельфинов, которые мы можем здесь лишь упомянуть.

Наша оценка форм поведения как «полезных» заключена в кавычки, поскольку целеполагание обсуждаемого закрепления есть всего лишь этап социального проектирования, осуществляемого и оцениваемого в «коротком» времени. Целесообразность инициации конкретного акта проектной деятельности, его направленность и успешность в социуме сегодня поверяется экономическими либо идеологическими критериями и субъективно установленными заказчиком формальными признаками. Объективно же целесообразность осуществления совокупности социальных проектов поверяется естественным отбором типов стейкхолдеров и типов социального устройства во временном горизонте социальной эволюции (в «среднем» времени), а также во временном горизонте биологическрй/ноосферной эволюции (в «длинном» времени).

Ситуация управления в животном, растительном мире, грибном «царстве» является этологической, она не осознается ее участниками; используемые в ней управленческие ходы закрепляются в «длинном» времени естественным отбором – как по временной структуре управленческих операций, так и по объективному содержанию.

С развитием мышления и деятельности «поверх» этологического слоя в становящемся социуме сформировался принципиально новый феномен – деятельностная ситуация. Необходимым условием ее формирования послужило ставшее осуществимым с развитием деятельности и мышления осознание возможности получения сиюминутной или отсроченной «пользы» хотя бы одним из участников. Управление в мире людей закрепляется в подвижных формах соответствующих технологий в культуре, живущей, прежде всего, в «коротком» времени.

Начиная с трудов К. Маркса распространена точка зрения, что появление мыслящего человека есть резкая граница в развитии биосферы, и текущие результаты развития его предшественника присутствуют в «багаже» homo sapiens в «снятом» виде, исключающем сохранение ранее актуальных механизмов жизнедеятельности, в частности, механизмов протекания психических процессов. Мы полагаем резкость упомянутой границы относительной; ее «толщина» составляла, по-видимому, многие десятки или даже сотни тысяч лет. Далее, это была не граница между старым видом управления и новым его видом, а граница между старым видом управления и совместным существованием старого и нового видов управления. Наряду с вновь появившимися (преобразованными) механизмами, в жизнедеятельности homo sapiens продолжают наличествовать в «затененном», т.е. не всегда осознаваемом статусе все наработанные результаты его эволюции. Проявление осознаваемых механизмов преобладает. Однако, проявление «затененных» механизмов не исключено полностью. Оно, вообще говоря, угнетено, однако – ситуативно возможно и зависит от переживаемой фазы антропогенеза.

Самосознание homo sapiens оказалось подвержено «демиургическому синдрому». Европейская идеология прогресса породила концепт управления развитием. Его ярким выражением является, например, слоган «нам нет преград на море и на суше». В ходе его реализации человек перестраивает свое окружение, не будучи, как теперь оказывается, в состоянии оценить последствия. Нет гарантий, что рано или поздно они не окажутся катастрофическими. Является ли «демиургический синдром» болезнью роста либо непреодолимым препятствием, которое неизбежно отбросит биосферу на предыдущий уровень развития?

Развитие не является монотонным процессом. «Любая биологическая система является автоколебательной (существуют определенный ритм жизнедеятельности всей системы и ритмы активности ее биохимических и физиологических подсистем) и обладает поэтому релаксационным поведением (период активности сменяется периодом расслабления, релаксации)» [17, с. 172]. Объективная польза (в отличие от субъективно понимаемой «пользы» управленца) для системы может заключаться как в развитии, так и в паузах этого развития на тех или иных этапах исторического процесса.

С какой целью мы предпринимаем данный экскурс в социобиологию? Мы полагаем ее когнитивный потенциал далеко не исчерпанным. В мире людей и создаваемых ими организованностей, включая крупномасштабные, сегодня осознанно используется лишь небольшая часть способов управления и передачи смыслов, осуществляемых в мире живого. А те, которые используются в европейской культуре, не удерживают ее в эволюционном коридоре (вспомним экономику, демографию, экологию). Вся палитра сегодняшних человеческих достижений не есть гарантия от завтрашней фатальной ошибки.

Способы и механизмы управления, которые миллионами лет нарабатывались в мире живого, не исчезли. Просто они оказались вне поля зрения управленца.

Возможно, парирование вызовов нового тысячелетия потребует, с одной стороны, расширения управленческого арсенала. Также полезно помнить, что множество направлений эволюции живого мира оказались тупиковыми. Так, согласно исследованиям У.Д. Гамильтона, «…у перепончатокрылых общественный образ жизни возникал по меньшей мере одиннадцать раз, но закрепился лишь у термитов, муравьев, пчел и ос» (цит. по: [15]). Не поможет ли осмысление перипетий биологической эволюции живых организмов в конструировании эргатических организмов будущего? Мир европейской культуры не выходит из череды кризисов. Неразумно пренебрегать исследованием любых возможных путей его стабилизации. Если Маркс в свое время призывал изменить мир [14], то сегодня более актуальна идея сохранения его от саморазрушения.

Э. Уилсон в книге «Социобиология: новый синтез» [30] (в 2000-ном году она вышла юбилейным – двадцать пятым – изданием) отмечает: «Большинство стереотипных форм человеческого поведения свойственно млекопитающим». Вот почему странно полагать, считает Уилсон, что поведение людей является продуктом только человеческой истории». Главные черты природы человека, сформировавшиеся в эволюционном прошлом: «1) взаимный альтруизм; 2) территориальность – приверженность определенному местообитанию и готовность защищать его; 3) агрессивность; 4) следование отработанным в эволюции формам сексуального поведения;
5) непотизм (семейственность) – в смысле приверженности не только своей собственной семье, но и другим внутрипопуляционным социальным образованиям; 6) социализация с помощью отработанных в эволюции способов и посредством эволюционных механизмов (прежде всего – отбора); 7) взаимно дополнительный характер культурной и биологической эволюции; 8) зависимость форм человеческого социального поведения от генетических основ...» (цит. по: [10, с. 161, 162]).

Мы полагаем, что во всех этих пунктах заметную роль играет феномен управления как аспект взаимодействия, позволяющий управляющему существу использовать ресурсы ситуации управления для получения объективной пользы для себя, популяции, вида. Важно отметить, что в животном мире отношения доминирования – подчинения реализуются, как правило, не в насилии, а в гораздо более мягком виде – в проявлении влияния [17, с. 176].

Не поленимся повторить: главным и непременным аспектом результирующей пользы является прокреационная экспансия либо прокреационный гомеостаз.

Различие между дообщественными и постобщественными формами социальности и используемыми при их реализации знаками выявляется на уровне осуществляемой исследователями сегодня рефлексии. Первые из указанных форм социальности могут быть отрефлектированы лишь апостериорно – принадлежащим следующей эпохе исследователем, осуществляющим псевдогенетическую реконструкцию стадий их возникновения, становления и развития. Последние из указанных форм могут рефлектироваться как апостериорно, так и проспективно. Ведь отрефлектировать можно даже то, что не поддается непосредственному восприятию, а восстанавливается по косвенным признакам.

В современной культуре отсутствуют механизмы реализации не только «ручного», но и стратегического управления крупномасштабными системами. Мы полагаем, что применительно к ним необходимо в первую очередь институциональное управление, конфигурирующее институциональный ландшафт, в котором они существуют и функционируют. Знаки, используемые в институциональном управлении, могут иметь специфику, поскольку этот тип управления предполагает актуальность на длительных временных интервалах.

Этапы развития управления

На основании сказанного может быть выделен ряд этапов в развитии феномена управления.

Первый этап – предшествующий появлению мыслящих существ – являет собой неосознанное или этологическое управление.

Второй этап, сегодня наиболее разработанный – так называемое «умное» управление [16]. С появлением мышления и деятельности управление реализуется и осмысляется в форме деятельности над деятельностью. На этом этапе формируются предпосылки подходов к управлению крупномасштабными системами с учетом порождаемых структурой управляемых объектов особенностей, сформировавшихся в практике капиталистического способа производства в XX веке.

Третий этап, на пороге которого мы находимся, обязан своей актуализацией крупномасштабным системам; он характеризуется формированием практики, теории, методологии и онтологии изономического управления. Главная цель такого управления – придать управляемой системе целостность, т.е. стабильно удерживать ее в пределах эволюционного коридора.

В противоположность распространенной ныне точке зрения мы полагаем, что управление как форма активности живой материи первично по отношению не только к предметной деятельности, но и породившему эту деятельность мышлению. Возникновение мышления отделяет эру управления как естественного процесса от эры, когда поверх него возникло, развилось и породило сегодняшние трудноразрешимые проблемы управление как искусственный феномен.

В целом – не столько управление представляет собой «деятельность над деятельностью», сколько деятельность является порождением мышления, которое, в свою очередь, является порождением управления в динамично изменяющихся условиях существования человеческой популяции. Этим и объясняется структурная аналогия управления с предметной деятельностью, отмеченная, в частности, в работе [16, с. 19].

Управление крупномасштабными системами имеет дело с постобщественными формами социальности, не осознаваемыми в полной мере участниками процесса непосредственно. В этом заключается его аналогия с управлением в животном мире, имеющем дело с дообщественными формами социальности (осуществляющимися без участия мыслящих существ, поскольку в то время они еще не возникли).

Возвращаясь к термину «умное» управление [16] (в нашей интерпретации – осознаваемое управление), заметим, что его с полным правом можно отнести к среднему этапу развития науки и практики управления из 3-х вышеописанных, доступных сегодня нашему рассмотрению.

Структурно стратегия изономического управления глобальной системой представляет собой совокупность стратегий для всех уровней управляемой системы и охватывающую их стратегию метауправления. Для его реализации необходим ряд специальных инструментов. Посредством распространения и совершенствования согласованных стратегий управления всех уровней управляемой системы мы предлагаем расширить область эффективного управления вверх по шкале типов управляемых систем по фактору масштаба.

Таким образом, методология изономического управления выходит за рамки методологии деятельности.

Заключение

Мы полагаем, что предпринятый экскурс в «палеонтологию» смыслов помогает наметить пути к анализу ряда действительных или мнимых явлений. Таковыми нам представляются инфляция (исчерпание) тех или иных общественно значимых смыслов в текущей социокультурной практике [9], не отражаемая ни в одном документе, но используемая общественными деятелями в качестве непререкаемого аргумента концепция национальных интересов «большой стратегии» государства [13]. Вышесказанное существенно также при анализе целостного (глобального) содержания произведений искусства, способа существования мифов и социокультурных институтов, категории социальной перцепции [4].

Возможно, вышесказанное поможет пролить свет на некоторые явления, граничащие с областью паранормального. Таковы леи и курсусы Альфреда Уоткинса [29] – необъяснимые в его время и не объясненные до сих пор (а, возможно, существующие лишь в воображении энтузиастов – ибо даже статистика не дает однозначного подтверждения существования феномена) устойчивые конфигурации взаимного расположения древних построек, разделенных иногда тысячелетиями, на территории ряда стран начиная с Великобритании.

Еще более важна перспектива возможности априорного продумывания (замысливания), проектирования и формирования не мыслимых (т.е. не воспринимаемых мышлением, «невидимых» для мышления) смыслов, тем не менее, влияющих на социальную реальность и обещающих желательные для достижения поставленных целей эффекты. Уже само выяснение возможности или невозможности такой перспективы способно оказать определенное влияние на общественную практику.

Но главным результатом расширения представлений об управлении видится появление концептуальной платформы, позволяющей охватить единым взглядом формы жизни, предшествовавшие человеку, собственно человека и созданные его усилиями крупномасштабные системы, выходящие в своих эмерджентных реакциях за границы человеческого понимания. Воздвигаемые европейской научной специализацией барьеры между указанными уровнями развития биосферы не абсолютны.

Будучи неотъемлемым атрибутом живого, феномен управления пронизывает животный, социальный, постобщественный, трансгуманистический (в случае его актуализации) миры, не затрудняясь проводимыми человеком границами между ними. С новой точки зрения биологическое и социальное уподобляются соседствующим «бусинам», нанизанным на «нить» управления, ведущую от зародившейся миллиарды лет назад жизни к неведомому будущему человеконаселенных, а затем, возможно, трансгуманистических крупномасштабных систем. Управление есть то общее, что «бесшовно» соединяет между собой эти уровни развития ноосферы, строго отграничиваемые в современном научном дискурсе.

Литература

1.    Алексеев, Н.Г. Заметки о соотношении мыследеятельности и сознания
// Вопросы методологии. 1991. № 1. С. 3 – 8.

2.    Благая весть от Иоанна 1:1 http://lurkmore.to/%D0%A1%D0%B8%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%BE%D0%BC_%D0%BF%D0%BE%D0%B8%D1%81%D0%BA%D0%B0_%D0%B3%D0%BB%D1%83%D0%B1%D0%B8%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D1%81%D0%BC%D1%8B%D1%81%D0%BB%D0%B0.

3.    Богданов, А.А. Тектология (Всеобщая организационная наука). М.: Экономика, 1989. Кн. 1. 304 с.; Кн. 2. 352 с.

4.    Бурдье, П. Практический смысл. СПб.: Алетейя, 2001. – 562 с.

5.    Голубкова, Л.Г. Кластеры: искусственное или естественное? // Кластеры и новая парадигма управления: сборник материалов круглого стола в Институте проблем управления РАН / под ред. Л.Г. Голубковой. – М., 2012 – 132 с.

6.    Елина, И.Е., Елин, А.В. Управление: философские аспекты. М.: Альпина Бизнес Букс, 2009. 132 с.

7.    Заварзин, Г.А. Биоразнообразие как часть биосферно-геосферной системы возникновения порядка из хаоса // Методология биологии: новые идеи (синергетика, семиотика, коэволюция) / Отв. ред. О.Е. Баксанский. – М.: Эдиториал УРСС. 2001. с. 174.

8.    Запорожец, А.В. История первобытного общества: в 3 т. М., 1986. – Т. 2.

9.    Ицхокин, А.А. Реставрируя смысл. Чего не досказал Заратустра. – М.: Издательство «Огни», 2003. – 540 с.

10.          Карпинская, Р.С., Никольский, С.А. Социобиология. Критический анализ. М.: Мысль, 1988. 206 с.

11.          Колмогоров, А.Н. Предисловие к русскому изданию // Эшби Росс У. Введение в кибернетику. М.: Изд-во ИЛ, 1959. С. 5-8.

12.          Краткий словарь латинских слов, сокращений и выражений / В.Н. Купреянова, Н.М. Умнова – составители. Новосибирск: Наука. 1975, 114 с.

13.          Люттвак, Э.Н. Стратегия Византийской империи / Э.Н. Люттвак. Пер. с англ. А.Н. Коваля. – М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010. 664 с.

14.          Маркс, К. Тезисы о Фейербахе // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. М.: Издательство политической литературы, 1956. Т. 3. С. 1-4.

15.          Никольский, С.А. Социобиология – биосоциология человека? URL: http://1sci.ru/a/53?print

16.          Новиков, Д.А. Методология управления. М.: ЛИБРОКОМ, 2012. 128 с.

17.          Плюснин, Ю.М. Проблема биосоциальной эволюции. Новосибирск: Наука. Сиб. отделение, 1990. 240 с.

18.      Реут, Д.В. Перспективы жизнемыследеятельностного подхода в методологии // Формирование новой парадигмы обществоведения: Материалы IV Кондратьевских чтений. М.: Междунар. фонд Н.Д. Кондратьева, 1996. С. 105-109.

19.      Реут, Д.В. Крупномасштабные системы: управление, методология, контроллинг. М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2013. 182 с.

20.          Розин, В.М. Философия управления: основные направления, предмет, сущность управления // Философия управления: проблемы и стратегии / Отв. ред. В.М. Розин. М.: ИФРАН, 2010. С. 3 – 45.

21.          Сайко Э.В. Человек как особая системная целостность социального мира. Редакционная статья // Мир психологии 2005. № 4, с. 3 – 12.

22.          Сайко Э.В. Среда как условие развития, средство осуществления человека и осуществляемая человеком реальность // Мир психологии. 2013. № 4, с. 3 – 11.

23.          Смысл http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BC%D1%8B%D1%81%D0%BB

24.          Тинберген, Н. Социальное поведение животных. М.: Мир, 1993. 152 с.

25.          Толковая Библия / А.П. Лопухин. Второе издание, Стокгольм: Институт перевода Библии, в 3 томах, 1987. Т.2, с. 266.

26.          Философский энциклопедический словарь / Под ред. Л. Ф. Ильичева и др. - М.: Сов. энциклопедия, 1983. – 840 с.

27.          Фреге, Г. Смысл и значение // Системные исследования. 1977. № 8, с. 181-210. http://philosophy.ru/library/frege/02.html

28.          Щедровицкий, Г.П. Мышление – Понимание – Рефлексия. М.: Наследие ММК. 2005. – 800 с.

29.          Watkins, A. Early British Trackways, Moats, Mounds, Camps and Sites. Hereford : The Watkins Meter Co.; London: Simpkin, Marshall, Hamilton, Kent & Co. (1922). pg number errors due to pages with pictures not numbered.

30.          Wilson, E.O. Sociobiology: The New Synthesis. Twenty-Fifth Anniversary Edition. Paris; London; New York: Harvard University Press. 2000. 697 p.


[1] Опубликовано: Реут Д.В. Не мыслимые смыслы / Мир психологии, 2014, № 4, с. 246 – 258.

[2] Изономия – изо + греч. nomos, дословно: равенство всех перед законом.

[3] Прокреация – воспроизводство жизни, воспроизводство коренного населения.

[4] Не путать с пятью надстраиваемыми друг над другом психофизиологическими уровнями человеческого сознания и механизмов сознательного управления человеческими действиями по А.В. Запорожцу [8].

[5] Здесь мы не касаемся проблем «уровневой характеристики развития самостоятельных систем в рамках универсальной эволюции и уровне ее осуществления» [21, С. 4].

[6] «Природа не делает скачков». Из трактата «Рассуждение о жизни» французского философа Фурпье [12].

Моделирование успеха

Презентация доклада.

скачать часть 1
скачать часть 2

Граница между дисциплинами "управление крупномасштабными системами" и "управление будущим". Демографический аспект

Первый Московский государственный медицинский университет
им. И.М. Сеченова, Россия

Данная работа лежит в русле гуманистического глобализма, рассматривающего "…процесс глобализации как результат творческого диалога мировых цивилизаций" [1, с. 3] и противостоящего концепции "столкновения цивилизаций". В число задач гуманистического глобализма входит изучение и учет процессов функционирования и развития института управления крупномасштабными системами. К числу последних относятся государства – инициаторы и участники процесса глобализации. Государства и их объединения, наследуя и продолжая свои исторические традиции, разрабатывают и осуществляют стратегии развития.

В арсенале средств государственного управления сравнительно недавно появилась бурно развивающаяся теория управления крупномасштабными системами. Одним из ее инструментов является предложенный нами классификатор управляемых систем по фактору масштаба, являющийся продуктом декомпозиции планетарной целостности как крупномасштабной управляемой системы [2]. Выделенные в нем 4 слоя взаимосвязанных управляемых систем соответствуют следующим пространствам: 1) хозяйственно-экономической деятельности, 2) социальной деятельности, 3) пространству истории, 4) планетарно-экологическому пространству. Средства описания (переменные), цели и инструментарий управления систем класса № 1 лежат в экономической действительности, класса № 2 – в социальной, № 3 – в прокреационно-демографической (прокреация – воспроизводство коренного населения), № 4 – в экологической. Для каждого из классов имеются собственные параметры порядка, а переменные других классов – суть вспомогательные. Можно сказать, что предельным случаем крупномасштабной системы является ноосфера Тейяра де Шардена – Вернадского. Планетарная целостность есть совокупность некоторого количества подсистем всех 4-х классов, "нарисованных друг на друге" и тесно взаимосвязанных. Идея "систем, нарисованных на системах" использовалась В.А. Лефевром [3], который, в свою очередь, ссылался на Станислава Лема. Последний строил фабулу некоторых романов на фрактальном, как бы мы сказали сегодня, отношении "ткань-рисунок", где "рисунок" оказывался "тканью" (сменным субстратом) для "рисунка" следующего уровня сложности. Лефевр пояснял: "Связь между тканью и рисунком напоминает связь между текстом бегущей рекламы и полем лампочек, на котором прогоняется текст" [3, с. 112].

В арсенале средств государственного управления недавно появился также инструмент форсайта, предназначенный "…для формирования национальных и корпоративных стратегий и приоритетов, выявления новых возможностей и угроз, мобилизации ресурсов для реализации скоординированных мер" [4, с. 7]. "…Форсайт в некотором смысле предоставляет возможность "стабильной игры в нестабильном мире" [4, с. 7]. Он претендует на возможность управления будущим – в том смысле, что представляет собой технологию парирования будущих изменений среды, окружающей практикующие форсайт государства.

Нетрудно видеть, что данная претензия становится все более основательной по мере возрастания масштаба охватываемой форсайтом территории. В пределе управление крупномасштабной системой превращается в управление будущим, когда масштаб управляемой системы становится глобальным. Ведь глобальная система является в то же время средой своего развития. При этом "схлопывается" еще одна пара противостоящих друг другу категорий: управление крупномасштабной системой отождествляется с ее самоуправлением. Лица, принимающие сегодня решения на всех 4-х уровнях предложенной классификации, имеют в своем арсенале лишь чисто экономические модели, адекватные подсистемам наименьшего масштаба из предложенных выше. В дефиците оказывается управленческий инструментарий трех более крупных градаций масштабной линейки. Дополнительная сложность управления (самоуправления) заключается в том, что потенциал развития каждого относительно независимого слоя модели по крайней мере частично лежит в других ее слоях. В результате бессистемного применения экономических "шокеров" в мировой четырехуровневой колебательной системе нарастают возмущения. На экономическом уровне это – колебания конъюнктуры с частотами циклов Китчина (2 года 4 месяца), Жюгляра (10 лет), Кузнеца (15 – 20 лет), Кондратьева (55 лет), на социальном уровне – флуктуации социальной напряженности, волнения, полномасштабные и "цветные" революции, реставрации, рождение и смерть политических партий; на прокреационном уровне – депопуляция развитых стран европейской культуры и примкнувшего к ним славянско-православного культурного кластера (включающего Россию), сопровождаемая демографической экспансией развивающихся стран; на планетарном уровне – необратимое потепление климата, сокращение территорий суши, деградация биосферы. Представляется, что ближайшие глобальные потрясения будут связаны с депопуляцией стран европейской (в широком смысле) культуры и неизбежным в этом случае переделом территорий. Детские люльки оказываются мощнее танковых армий и флотилий подводных ракетоносцев. Альтернативу следует искать на масштабных форсайт-сессиях, проводимых с привлечением современного аппарата теории управления крупномасштабными системами.

Литература

  1. Василенко И.А. Политическая глобалистика. – М.: Логос, 2000 – 360 с.
  2. Реут Д.В. Здоровье в аспектах управления, контроллинга, экономики, прокреации. Saarbrucken: LAP LAMBERT Academic Publishing GmbH & Co. 2012. – 336 с. www.morebooks.de ISBN-13:978-3-8473-3782-9.
  3. Лефевр В.А. Конфликтующие структуры. М.: Советское радио, 1973.
  4. Гапоненко Н.В. Форсайт. Теория. Методология. Опыт. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2008. – 349 с.
http://maloizvestnye-mfo.ru/