Условия и этапы социализации мифа
Автор: Дымшиц М.Н.
Просмотров: 3018
Любой миф начинает свое существование как индивидуальный.
Миф ли это о себе, миф ли это о грозе и дожде, миф ли это о предметах вокруг
нас или отношениях между нами (далее по тексту "объект" мнения): возникают
они как мнение у конкретного человека о своем отношении к чему-то (отношение
- интерес, страх и т.д. - возникают при встрече с предметом и являются причиной формирования мнения).
Это мнение исчерпывающе, понятно и самодостаточно
для автора и на этом этапе не является собственно "мифом". Но человеку
свойственно делится своим мнением с окружающими (части человечества свойственно
рефлексировать свое мнение и рефлексия является случаем интроспективной
"социализации", что при определенной интенсивности может породить известную
убежденность ".. но это-то знают все") и в процессе попытки поделиться может выяснится, что:
-
неинтересен объект мнения (как предельный случай: просто не известен)
-
мнение не понятно (строго говоря, мнение не понятно тогда, когда нет согласия по критериям описания и допустимым операциям с этими критериями)
-
мнение не исчерпывающе (использованы не все возможные критерии)
-
мнение не самодостаточно (требуется дополнительный источник информации для обсуждения мнения)
В случае индивидуального общения можно и рассказать
об объекте, и согласовать критерии и операции, и ограничить круг используемых
критериев и остаться настолько довольными друг другом в результате обсуждения,
что дополнительные источники информации не потребуются.
В случае ли многочисленности субъектов обсуждения
(будь ли это семинар из трех или более человек или ситуация массовой, в
миллионы человек, коммуникации) возникает необходимость в формировании
интереса к объекту (пункт 1), возможность однозначной интерпретации всеми
участниками обсуждения высказанных критериев падает практически до нуля
(пункт 2), количество привлекаемых для оценки критериев возрастает многократно
(пункт 3) и предлагаются эти критерии многочисленными источниками (пункт4).
В этой ситуации (т.е. необходимости или желания поделиться
своим мнением с как можно более многочисленной аудиторией) для того, чтобы
рассказать "о чем-то", необходимо "этому" дать ИМЯ, то есть ограничить
описание объекта. Последующее согласование критериев и операций описания
и возникающая необходимость сократить число используемых критериев (прежде
всего, для уменьшения времени трансляции, т.к. внимание обратно пропорционально
времени коммуникации) приводит к еще большему ограничению описания объекта.
На определенном этапе это сокращение описания оказывается элементарно информационно
недостаточным для описания объекта и не позволяет его дифференцировать
от других аналогичных объектов.
В результате в "сухом остатке" после многочисленных
актов коммуникации остается только рассказчик (1), имя объекта (2) и то,
что у инициатора коммуникации было "отношением к объекту", а у остальных
формируется как "переживания от называния имени объекта" (3). Вот эта троица
- рассказчик, имя объекта и переживания о имени - и составляет, собственно
говоря, "миф".
Хотелось бы обратить внимание, что:
-
сам объект мифотворчества может быть к этому моменту
уже утерян и предельный случай мифотворчества - религия - демонстрирует
это в переходе от тотемизма к теизму, пример того же ряда - мифологизация
вождя после его смерти, или, "обратный" эффект, приобретение объекта мифотворчества
- упаковку товара - после нескольких встреч с рекламой этой торговой марки
(устойчивость "обратного" эффекта гораздо меньше, чем "прямого": несколько
недель по сравнению со столетиями).
-
"переживания от называния имени объекта" хотя и описываются
через слова (так называемая "ключевая лексика" - молитвы, например, - и
"модели описания"), к ним не сводятся и ими не описывается.
В современных условиях, как правило, нет столетий для
самостоятельной "кристаллизации" мифа (как, например, было это время у
религиозных конфессий), он требуется или сейчас (в организационном консультировании),
или должен выполнять определенную задачу в ближайшем - до нескольких лет
- будущем (в маркетинговом или политическом консультировании). Соответственно,
эти три составные части разрабатываются консультантами в соответствии со
своим пониманием поставленных задач при соблюдении условий, соответствие
которым необходимо для успешной социализации мифа.
Условия успешной социализации мифа делятся на содержательные и количественные.
Первым и основным, содержательным
,
условием является
совпадение кодов рассказчика и реципиентов:
описание должно проводиться с использованием только той лексики, которая
используется реципиентами для описания соответствующих объектов, и только
с использованием тех операций, которые используются реципиентами.
Проблема "совпадения кодов" была
осознана в рамках европейской традиции около 15 столетий назад и выразилась
в запрете перевода Библии на национальные языки, а в восточной традиции
была осознана гораздо раньше и признана, по сути, не решаемой. Такое решение
выразилось в формировании процесса обучения через "личное созерцание",
а не через коммуникацию, как в европейской традиции.
Проблема спецификации кода очень интересна
сама по себе и имеет огромное практическое значение, особенно для системы
образования и массовой коммуникации в условиях глобализации информационного
пространства. На сегодняшний день считается, что прямому переводу на все
языки подлежат всего около 60 понятий (например "истина", но не "правда",
которое является культурно-специфическим для русского семантического кода,
не во всех языках есть отдельные слова для противопоставление "право -
лево", но всегда есть понятие "сторона", подробнее см. Wierzbicka A., Semantics:
Primes and Universals, 1996). Остальные слова любого конкретного языка
(т.е., как минимум, на порядок, а в развитых языках в сотню раз, больше
"переводимых") всегда содержат определенные специфические смыслы, теряемые
при переводе на тот или иной язык.
Проблема несовпадения кодов различных
социальных и политических групп в рамках одной культуры или одного государства
имеет еще более "горячее" значение, т.к. в предельных случаях приводит
к использованию оружия для навязывания своего варианта кода соседям. В
последующем единство понимания описания возможно поддерживать только в
условиях информационной изолированности, что хорошо продемонстрировала
советская и все остальные авторитарные системы (как в Европе, так и в Азии),
разваливающиеся при возрастании свободы поступления или даже внутреннего
обмена информации.
В более "мирном" приложении задача
выявления особенностей кода решается при рекламировании. Спецификация рекламных
текстов по лексике и грамматике для конкретной потребительской группы повышает
эффективность коммуникации (измеряемой как необходимое количество контактов
с рекламой для запоминания сообщения) в 1,5-4 раза. Ошибка же даже в одном
слове может приводить к потере всех затрат на коммуникацию.
Вторым, также содержательным, условием является соответствие
рассказчика образу "тот , кому я могу доверять". В современных условиях
технически это часто и "не человек вовсе" (газета, журнал, телепередача
и т.д.), также должны оцениваться как "имеющие доверие в данных вопросах"
для использования в качестве рассказчика. Учитывая, что все виды носителей
и персонифицируются реципиентами через конкретных людей и в обыденной жизни
антропологизируются ("Комсомолка" написала..."), то практическое сведение
критерия к антропоморфному вполне допустимо.
Степень доверия к информации в зависимости
от ее источника осознается даже на уровне обыденного сознания (вопрос "откуда
ты это знаешь?" в ответ на неожиданное сообщение является стандартным).
В условиях опосредованной коммуникации значение имеет газета или телепередача,
первая сообщившая о событии или факте, издательство, в котором вышла книга,
посвященная той или иной проблеме, и т.д.
Третьим, количественным, условием является необходимый
уровень интенсивности воздействия, обеспечивающий
удержание внимания реципиентов и не позволяющий занять внимание конкурирующим
сообщениям.
Необходимая интенсивность и длительность
воздействия определяется характером распространяемой информации и, вопреки
распространенному мнению, практически не зависит от наличия конкурирующей
информации по данной теме. В случае равной интенсивности воздействия конкурирующей
информации по конкретной теме общество выбирает ту, которая больше соответствует
указанным выше критериям - соответствие по коду и по "рассказчику". Сама
зависимость эффективности от интенсивности воздействия описывается S-образной
кривой.
Если указанные условия соблюдаются, то социализация
мифа состоит из четырех последовательных этапов:
1. Этап "вывода имени": уровень знания имени от 2.5%
(типичный уровень "фантома" по знанию брендов, событий и т.д.) до 30%-35%
интересующей социальной группы. В это время понимание имени характеризуется
исключительно "предвосхищением" людей, формируемым звучанием имени, восприятием
упаковки и т.д., а источник информации ("рассказчик") о имени не атрибутирован.
2. При превышении уровня знания в 30-35% начинается
этап "формирование понимания": начинается этап активного присвоения характеристик
объекту и атрибутирования источников информации. Крайне опасный этап: разнообразие
мнений о характеристиках объекта и наиболее достоверных источников о нем,
может привести к конфликту между ними и отказу общества от дальнейшей "работы"
с именем. Может сформироваться группа активных последователей "имени",
смещения мифа в маргинальные социальные группы, но массовым данный миф
уже не станет никогда.
3. При превышении уровня знания в 70% происходит
"мифологизация": потеря незначимых, с точки зрения реципиентов, характеристик,
уменьшения их числа, что облегчает продвижение в широкие массы. Также происходит
"потеря" источников информации, что также облегчает принятие мифа всЁ большим
количеством людей и формирование "самодостаточности" мифа, когда его приверженцы
начинают адаптировать миф к изменяющимся условиям внешней среды без активного
участия "источников" или без осознания таких источников ("рассказчиков").
4. Этап "демифологизации" наступает в случае "обрастания"
объекта мифа дополнительными характеристиками, атрибуции источника мифа
и т.д. В этом случае при сохранении высокого знания начинает падать приверженность
мифу и он "умирает".
Существует несколько "контрольных" областей, в которых
можно проверить ту или иную гипотезу о мифе на валидность и операционность.
И хотя по сути эти области различаются только временными перспективами,
из-за принципиально разных коннотаций, которые вызывает обсуждение этих
сфер, используется проверка по всем ним. Этими контрольными областями является
конфессиональность (не религиозность как таковая!), идеологическая работа
и брендинг (раздел маркетинга, описывающий формирование предпочтения той
или иной торговой марки, т.е. товара под определенным названием и/или упаковкой).
Предлагаемая гипотеза подобную проверку проходит, но привлечение данных
по брендингу дает объяснение на давний вопрос: почему распространение и
сохранение конфессиональных и идеологических мифов как доминирующих всегда
связано с насилием? По данным брендинга, доля приверженцев лидирующей торговой
марки конкретной товарной группы никогда не превышает 40-45% всех потребителей
этой группы, а чаще всего и того меньше (отчасти это зависит от количество
конкурирующих марок в товарной группе, но не только от этого). Нет никаких
оснований считать, что относительно возможности поддержки той или иной
формы идеологических взглядов будут действовать другие закономерности,
чем в брендинге. Соответственно, увеличение доли приверженцев определенных
взглядов в определенной группе более 45% может быть реализовано только
насилием, примерами которого заполнены исторические хроники. Правда, это
приводило к довольно интересному результату: часть приверженцев "победившей"
точки зрения через небольшой промежуток времени опять формировали "альтернативное"
мнение (не обязательно в рамках первичной темы, в средневековой Европе
обычно шло чередование религиозных и династических споров, в коммунистическом
движение чередовались экономические и философские ревизии и т.д.) и цикл
борьбы за победы "единственно верного учения" повторялся.